Любовь в наследство - Страница 37

От удара о ствол дерева правая сторона капота джипа была смята в гармошку, будь на месте джипа другой автомобиль, от него мало что осталось бы. Но водитель почти не пострадал, его спасли ремень и подушка безопасности. Пока Люк шел от своей машины до джипа, его водитель – невысокий плотный мужчина – оправился от шока, выбрался из кабины и бросился на Люка с кулаками. Но это было со стороны незнакомца большой ошибкой. Хотя он и выглядел массивным, настоящей силы в нем не было, Люк был моложе, выше ростом и превосходил его в ловкости.

Видя, что Люк дерется с водителем джипа, Эмили прибавила шаг, она еще не знала, как у нее поднимется рука ударить человека обломком кирпича, но была полна решимости помочь Люку. К счастью, ее вмешательство не потребовалось – Люк повалил противника на землю и оседлал его, сев поперек живота. Люк склонился над врагом и тут же выпрямился, узнав его.

– Бруно Пирелли?! – вскричал он. – Ты что, рехнулся?! Ты нас чуть не убил!

Это имя Эмили уже где-то слышала, только не помнила, где и в какой связи.

Бруно разразился потоком ругательств, а когда выдохся, прохрипел:

– Пусти…

В ответ Люк разразился гневной тирадой, Эмили поняла только конец фразы: «…убить меня, а заодно и девушку, с которой ты даже не знаком…». В конце монолога Люк надавил коленом на объемистый живот Бруно и замер в ожидании. По-видимому, он хотел взять с противника слово, что тот больше не будет пытаться на него напасть.

– Ладно, обещаю, – пробурчал Бруно.

Люк отпустил его и встал. Бруно тут же вскочил с проворством, неожиданным при его внушительной комплекции. Увидев, что Люку, судя по всему, ничто не угрожает, Эмили бросила кирпич на землю. Бруно кипятился, отчаянно жестикулировал и едва ли не через слово упоминал имя Орнеллы. Он был очень возбужден, чувствовалось, что он спешит выложить то, что давно накипело у него на душе.

Люк невозмутимо слушал его, время от времени качая головой или пожимая плечами. Казалось, он не понимает, из-за чего Бруно так раскипятился.

Слушая жаркий спор двух мужчин, временами грозивший снова перейти в драку, Эмили разбирала только отдельные слова. Хотя она и преуспела в изучении итальянского языка, ей легче давалось чтение, чем разговорная речь, к тому же мужчины говорили слишком быстро, глотая слоги и в изобилии употребляя выражения, которых нет в словарях. По отдельным словам и обрывкам фраз, которые Эмили удалось уловить, она поняла, что речь идет об Орнелле.

О том, что Орнелла вышла замуж за богатого мужчину гораздо старше ее, Эмили уже знала, и это помогло ей понять остальное. По-видимому, Бруно любил Орнеллу и теперь, когда она стала вдовой, выжидал приличествующее время, чтобы сделать ей предложение. Люк, как он считал, встал у него на пути, вот он и решил устранить препятствие, убив Люка. Эмили не понимала, о чем тут можно спорить, – неужели Бруно всерьез считает, что может тягаться с Люком?

Чудак, с горечью думала Эмили, неужели он мог хоть минуту надеяться, что женщина – любая женщина, не только Орнелла – предпочтет Люку другого мужчину, если у нее есть выбор? И дело не в богатстве, Люк – самый красивый, самый сексуальный, самый мужественный, самый обаятельный мужчина на свете. Разве женщина, находясь в здравом уме, может предпочесть Люку кого-то другого? Только дурак в этом усомнится. Будь она сама на месте Орнеллы, она не раздумывала бы и полсекунды.

Когда Бруно сник, как надувной медведь, из которого выпустили воздух, Эмили стало все ясно: противник Люка признал поражение и смирился с судьбой. Иначе почему бы он перестал спорить? По-видимому, Люк открыто объявил о своем желании жениться на Орнелле, и Бруно понял, что у него нет надежды.

Вместе с горечью Эмили испытала и странное облегчение: теперь, когда Бруно понял, что для него все потеряно, он больше не будет пытаться убить Люка. Люку больше ничто не угрожает, он женится на любимой женщине и будет жить с ней долго и счастливо.

Эмили понурила голову и побрела по дороге. На нее внезапно навалилась свинцовая тяжесть, казалось, ночное небо давит на нее своим весом, а она, как атлант, держит его на своих хрупких плечах.

Нужно как можно быстрее вернуться в Англию, думала она. Меня ждет пустое, безрадостное будущее без Люка, но долгими одинокими вечерами и ночами мне послужит утешением, хотя и слабым, мысль, что Люк обрел свое счастье. Эмили свернула с дороги и стала спускаться по склону. Она рассудила, что сможет сократить путь, если пойдет напрямик и срежет пару витков серпантина, а там и до виллы недалеко. Вскоре голосов не стало слышно, в ночном воздухе раздавалось только стрекотание цикад. Спускаться по крутому склону в туфлях на высоких каблуках оказалось очень неудобно, Эмили разулась, взяла туфли в руки и пошла дальше босиком. Мелкие камешки кололи ступни, бурьян цеплялся за колготки, но Эмили было все равно. До мелочей ли тут, когда вся ее жизнь рушится?

Она брела словно в оцепенении, не разбирая дороги, и только старалась не скатиться кубарем по склону.

10

Что-то острое больно кольнуло большой палец Эмили. Она вскрикнула, подняла ногу и ощупала больное место. К счастью, ей, по-видимому, всего лишь попался острый камешек, если бы на его месте оказалось битое стекло, было бы гораздо хуже. Эмили пошла было дальше, но через несколько секунд споткнулась о ствол упавшего дерева. Она его не заметила, и это было неудивительно – на небе, еще недавно совершенно ясном, появились облака и скрыли луну.

Эмили остановилась и огляделась, насколько это было возможно в темноте. Когда она начинала спускаться, под ногами были только трава и сухой бурьян, но теперь вокруг нее росли какие-то кусты почти в рост человека. Эмили знала, что дорога находится где-то внизу, но не видела ее. Не хватало еще заблудиться, это будет похуже, чем потеряться в Венеции, с тревогой подумала Эмили.